Про таких людей как Хьюго, говорят, родился не под счастливой звездой. Может быть это и так, но он не может представить  себе жизнь иначе, чем у него была и есть на данный момент. Что бы он изменил в своей жизни, так это смерть, смерть родных, по жизни он был одиночкой, но именно эти люди заставляли его улыбаться. Возможно, если бы не его упрямство и мягкий характер матери, о нем так же писали в газетах "Семья зверски убита, преступник не пойман". Ту ночь мужчина вспоминает редко, сейчас у него в приоритете его работа и продвижение, себя как личности. Некоторые из жителей города, до си пор помнят ту историю и косо смотрят на мужчину и шепчутся, почему все убиты, а он остался в живых. Но после сложного периода в его жизни сложилось так, что мужчина не считается с мнением общества и не больно интересуется, какие слухи ходят о нем по городу. Даже сам мужчина во времена наркотической зависимости, не помнит некоторые месяцы своей жизни, если таковой её можно было назвать. Чтобы не совершил мужчина, но он до сих пор, когда появляется на кладбище, оставляет свежие цветы около могилы того самого мужчины. Некоторые его осуждают за это, но с характером Босса трудно, что сделать.
Мужчина не считает себя человеком от мира всего, но и серой массой его назвать трудно. Люди не понимают, как можно так много времени проводить в своей мастерской, но некоторые которые знают, что такое искусство и какие жертвы требуются, для этого поддерживают художника. Выставки проводятся без периодичности, мужчина не очень любит устои, которые основываются.  Они могут проходить одна в месяц или все четыре за неделю. Вдохновение не купишь и последнее время с этим у мужчины некоторые проблемы. Хьюго начал написание картины месяц назад, и не может закончить её до сегодняшнего дня, Хьюго больше не видит той общей картины, которую он видел в своей голове, этот образ просто пропал, и чтобы завершить его мужчина старается каждый вечер делать все новые и новые мазки кистью, чтобы закончить эту картину.
Мужчина на многое пошел, чтобы получить это здание в свое владение и не мало было потрачено денег, чтобы восстановить внешний вид, без денег которые остались от родителей он бы ничего не смог сделать и жил бы сейчас в каком-нибудь общежитие, выдающую комнату, каждому человеку, который встал на путь истинный.
Хьюго не думал, что в таком городке картинная галерея станет популярной, ценителей прекрасного очень мало и остаются только домохозяйки с поварешками и бизнесмены. Но со временем в галерею стало заглядывать все больше и больше людей, некоторые приходили, чтобы посмотреть картины или даже купить их, но некоторые в частности женщины, приходили поглазеть на автора этих картин. Уж больно он был таинственен и не обуздан, по мнению эти женщин, что и привлекало их к этой персоне. Мужчина всегда с удовольствием, мог побеседовать с женщинами, но когда доходило до флирта и обмена номерами, Хьюго просто отказывал и просил его извинить. Некоторые женщины понимали, а некоторые обижались и пускали ложные слухи о том, что художник гей и не интересуется женщинами, раз меня такую красивую отверг.
В частности мужчина привык работать поздним вечером, когда город утихает и помешать ему может только посетитель, зашедший не во время, но такого не было. И этим вечером парень работал над картинной, как услышал звон колокольчика двери, свет везде был приглушен, кроме его мастерской, но отвлекаться и смотреть кто там, он не хотел и продолжил работу. На нем были потертые временем джинсы, которые держались на бедрах мужчины и расстегнутая рубашка, которая была в пятнах от масляных красок, мужчина привык работать в такой обстановке, в комнате был небольшой беспорядок, но это творческий беспорядок и обычно он остается там всегда.
Мужчина был так вовлечен в процесс, что не заметил, как скрипнула дверь и в комнату вошла девушка. Уронив кисточку, он не мог оторваться от её глаз. Он видел в ее глазах больше мира, чем за окном.
Девушка замешкалась, видимо решила, что помешала и она только хотела представиться, как мужчина перебил её:
- Не нужно, я знаю, как вас зовут, вы же Барбара? Барбара Хадсон? Я слышал о вас, по местному телевидению, хотя это очень странно, я не смотрю TV. Мужчина не мог сдержать смущенную улыбку, он представил какую картину, сейчас увидела девушка. Сумасшедшего художника в одежде, по которой уже давно скучает помойка. Барбара была юна, это было видно по её глазам, девушка не такая как все женщины, которых он знал, Барбара другая и он это чувствовал.
Хьюго давно не испытывал таких эмоций, он чувствовал себя маленьким мальчиком, который дергал за косички одну и ту же девочку и вот она наконец ответила ему взаимностью, одним взглядом девушка заставила его мысли смещаться в одну кучу беспорядка в его голове.

Милый мой мальчик. Ты волнуешься, я вижу это. Твоё лицо напряженно и я не могу сдержать улыбки, наблюдая за тобой. Ты такой идеальный, даже косметика не делает твой образ хуже. Хотя, ты всегда мне больше нравился без макияжа, особенно когда спишь. Я помню, как зашел к тебе в комнату две недели назад, вернувшись с очередной пьянки и застал тебя спящим. Я стоял словно очарованный. Свет луны падал на твоё лицо и, мне показалось, что я не выдержу. Но нет, я держался крепко. Подошёл, сел рядом и не тревожа тебя, рассматривал лицо. Когда спишь, ты такой серьезный и одновременно милый. Теперь я буду каждую ночь зарываться лицом в твои ароматные и приятные на ощупь волосики и мешать спать, уже не боясь разбудить. Я буду целовать тебя, настойчиво и мягко. Боже, мне кажется, что я никогда в жизни не смогу оторваться от этих губ. Родной, что же случилось с нами? Я в жизни, никогда за двадцать один год не чувствовал себя так счастливо и... свободно. Птица вырвалась из клетки, она, наконец может парить в небе. На неё не влияет ничего, у неё нет страхов. Хотя нет, есть один. Потерять эту безмятежность и это состояние, которое невозможно описать словами. Их будет мало. Просто это нужно прочувствовать. Так же и я боюсь лишь потерять тебя. Ты мой ключик от клетки. Моя свобода, моя жизнь. Я растворюсь в небытие, если это вдруг прервется. Теперь я никогда и никуда не отпущу тебя. Ты весь мой, от пальчиков ног до кончиков волос. Сегодня они пахнут мелиссой и немного сигаретным дымом. Но этот запах сводит меня с ума, заставляя проникнуть в голову самым страстным фантазиям.
Я буду для тебя звездой, верным псом. Кем только пожелаешь. Нет, это ни в коем случае не ролевые игры.
Роберт Хайнлайн в своей книге "Достаточно времени для любви, или жизни Лазаруса Лонга" написал одну очень интересную фразу, которая навсегда застряла в моей голове. Она звучит так: Любовь, моя милая, это не техника, это отношение к делу. Желание сделать кого-то счастливым и умение это делать. У меня к тебе любовь, Билли. Ведь мне абсолютно наплевать на себя, сейчас я могу думать только о том, чтобы сделать тебе приятно. Чтобы ты тоже чувствовал себя свободным и безмятежным. Забыв о гордости, я буду хранить твой сладкий сон, и никто не сможет этому помешать. Как бы кому не хотелось, у них это не удастся.
Ты вскрываешь мои свежие шрамы, я уверен, будь мы в разных местах, я был бы уже пьян и имел какую-нибудь девочку. А потом кидал, снова и снова возвращаясь, домой к тебе. Наблюдая за твоим сном, я находил бы себя беспомощным и слабым. Так, что хорошо, что мы, наконец, всё прояснили. Помнишь? Я фаталист. Верю в судьбу. Значит всё это должно происходить. Честно сказать, я нисколечко не против. Ведь я знаю, что ты полностью принадлежишь мне. Пусть это звучит несколько эгоистично, но ведь правда. Ты и сам не в состоянии отрицать этого. Мой наркотик, мой маленький рай.
Я не могу оторвать взгляда от твоих пронзительных глаз и закусываю губу, кокетливо хлопая ресничками. А вообще, разве можно чувствовать так много сразу? Я открываю тайны и они важнее, чем находка Христофора Колумба. Лично для меня. Нам бы сейчас быть где-нибудь на Мальдивах. Чтобы чувствовать бриз и разглядывать звёзды, лёжа рядом. А потом встречать рассвет. Вообще, ты, конечно же, знаешь, я никогда не был романтиком. Но в такие моменты меня прямо прорывает на, что-то великое и экстраординарное. Чтобы ты вообще больше нисколько не сомневался в моих чувствах к тебе. Чтобы сомнения никогда не посещали твою голову. Отвожу взгляд и еле слышно вздыхаю. Я готов посветить тебе всю свою жизнь, мне хочется прокричать об этом, чтобы все вокруг знали. Но у нас будет очень много времени на слова, а сейчас нужно насладиться этим моментом. Этот день, как первооткрыватель. Мы открылись друг друга и, это сделало нас счастливыми. Я полностью уверен. Кстати я очень сильно заболел. Тобой.
Чувствую твою руку на своём колене, она поднимается вверх и останавливается на члене. Дыхание учащается, итак уже разгорячённая плоть твердеет, и я не могу сдержать приглушенный стон. Боже, я ведь одет. Что будет, когда мы будем обнажены? Боюсь, я не смогу сдержаться и, как двенадцатилетний мальчишка кончу от одного прикосновения твоей руке к моей плоти.
-Не своди меня с умааа
Единственное, что может вырваться из моих уст. Я поднимаю голову и сталкиваюсь взглядом с официантом. Мои глаза выдают растерянность, его-ужас и даже некую зависть. Нет, малыш. Этот парень, сидящий рядом, никогда даже не взглянет на тебя, как на объект своей прихоти. Он мой, мой, мой. Я даю понять тебе это и ты, всё так же удивленно разглядываешь нас и ставишь на столик блюдо. Упс, я, кажется уже даже забыл о мороженном. Ягоды клубники, взбитые сливки. Облизываю губы и слышу твой голос
-Покормишь меня мороженным?
Я ничего не отвечаю и беру клубнику. Провожу ею по сливкам и мороженному, после чего ягодка отправляется ко мне в рот. Я дразню тебя и, проглотив, улыбаюсь. Следующая клубничка отправляется уже тебе в рот, и я с умилением наблюдаю за тем, как ты её жуёшь. Теперь я хочу всегда кормить тебя, буду постоянно делать тебе чего-нибудь вкусненькое. Хочу баловать тебя каждый день, даже такими мелочами. Отвожу взгляд, вслушиваясь в биты музыки. Однако это не мешает услышать мне твою следующую фразу.
- Я твой. Целиком и полностью твой навсегда.
А я и не сомневаюсь. Мне это стало понятно сразу же после твоего признания. Кстати, братишка. Ты сильный, я слабее тебя. Я бы никогда не признался первым в своих чувствах, я бы продолжал хранить это в себе и пытаться убить. А может это было твоим планом? Вытащить меня сюда, чтобы поделиться самым главным, что происходит сейчас в твоей жизни. Нет, не так. В нашей жизни. Она ведь у нас на двоих. Как и сердце. Моё никогда не перестанет биться, пока бьется твоё. Я обещаю. Мы исчезнем вместе, как и появились. Только надеюсь, никому не придется ждать. Даже десять минут без тебя, наверное, покажутся адом. А если и так, то лучше я пройду через него. Чтобы ты ни в коем случае не испытывал психологической боли. Ты подождешь меня там, зная, что я в дороге.
-Навсегда..
Повторяю я за тобой эхом и улыбаюсь. Вновь прижимаю тебя к себе и целую. Страстно и настойчиво. Аккуратно наклоняю тебя и кладу на диван, теперь нас точно никому не будет видно. Тем более от моего взора не удалось скрыть изменение освещения, некоторые места уже еле еле освещаются голубоватым светом. А не намёк ли это? Хотя даже если и так - к чёрту. Я имею право целовать, обнимать и хотеть тебя, даже не смотря на то, что ты мой брат близнец.
-Навсегда мой
Вновь повторяю я и отрываюсь от губ, вглядываясь в твои глаза. Наверное, я жду твоих дальнейших действия и толчка. Раз сегодня можно всё, то я хочу всё сразу.
Сейчас весь мир принадлежит нам. Ты чувствуешь это так же, как и я. Так не медли.

уже скоро это случится

С чего начать? Начну, пожалуй, с того, как познакомились мои родители. Голландец Айзек и немка Анна встретились на дне рождения общей знакомой. Как и полагается, мой отец пришёл на праздник один, а ушёл уже в компании молодой особы, которая сопровождает его уже тридцать с лишним лет. Я слышал историю их знакомства тысячу раз перед сном, когда моя младшая сестра, просила сказку на ночь. На самом деле, больше-то рассказывать и нечего о них.
Через несколько лет после первой встречи моих родителей на свет появилась Флорентина, человек, который больше всех уделял мне внимания. Она старше меня на полгода, но мы ходили в одну школу и учились даже в одном классе. Она стала мне самым близким другом, которого я мог себе пожелать. Третьим ребёнком стала Мария, следом за ней появился Эрик, а после небольшого перерыва в два года родился Холден.
В семье из семи человек, понятное дело, не каждому удавалось получить внимание и заботу родителей. Не согласны? Что же, может только у меня так сложилось. Большая часть пряников доставалась моим младший братьям и сестре, я же и Флорентина довольствовались кнутами. В моменты раздачи "подарков" я старался убегать из дома, поэтому все возмущения доставались Флори (прости меня, пожалуйста). Я не был трусом, просто не видел необходимости в том, чтобы в свободное от учёбы время сидеть дома.
Ах да, я родился в Кройцберге, если вам это что-то говорит. Кройцберг - отнюдь не город, как вы, возможно, могли предположить, а если бы он таковым и был, то не подчинялся бы никаким законам морали и нравственности. Кройцберг - район Берлина. Я всегда был влюблён в эту часть города.
Несмотря на то, что мне частенько доставалось, когда я просто выходил подышать свежим воздухом, я успевал наслаждаться атмосферой, царившей там. Сейчас бы всё отдал, лишь бы вернуться "домой". Моими друзьями были турецкий мальчишка Керем и чернокожий парнишка из Кейптауна Кваку (что означает рожденный в среду). Мы везде ходили вместе, а также получали тумаки тоже вместе.
Но потом всё изменилось. Я пошёл в школу, где меня заставляли учиться. Домашнее задание за меня делала Флори, а я отдавал ей часть своих карманных денег.
Позже мы переехали в Фридрихсхайн (что является также административным районом Берлина). Не сказать, что жизнь там как-то отличалась, но мои родители думали, что там безопаснее для всех нас.
Мне исполнилось 16. Отец подарил на день рождения деньги, чтобы я потратил их с толком. На следующий день вместе с Флори я отправился в тату-салон, где мне прокололи губу и сделали татуировку на плече "Kreuzberg 36". Значение вас знать не обязательно. Отец так и не узнал о тату, но вот за то, что деньги ушли не на то, что ему бы хотелось. Мне сильно влетело, как и моей сестре.
Я заделался анархистом, критиковал власть, считал, что у меня есть право высказывать своё мнение. Парочка, так называемых, друзей согласилась организовать группу по интересам. Среди нас был один умник, он изготавливал самодельные бомбы, чему и нас научил. Флорентина тоже тусила с нами, кроме меня она почти ни с кем не общалась.
Но мой юношеский максимализм сошёл на нет, когда мне исполнилось 19. Тогда я решил, а почему бы не рвануть из страны? И я рванул. Конечно, это было не так просто, но у меня получилось.
В Джексонвилле я долго не мог обрести себя. Искал кружки по интересам, пытался завязать знакомства, пока не понял, что нужно меняться. Америка - не Германия. Здесь всё немножко по-другому. Тогда я начал с того, что решил творить добро. Устроился в центр для аутистов волонтёром, позднее отучился на курсах и стал полноценным социальным педагогом. Мне нравилось делить своё свободное время с детьми, но о своих я пока ещё не думал. Чего тут думать, у меня и отношений-то серьёзных никогда не было, так...только мимолётные увлечения.

Парни без особых проблем пересекли охранника, который улыбнулся им как старым знакомым, прошли незаметно мимо ворчливой старушки-полотёрши, поздоровались с Саймоном Муром, приходившимся главврачом этой больницы и ловко спустились в морг.
Финес бывал здесь частенько. Он хорошо знал Розмари, с которой они нередко устраивали всякие немыслимые вещи, за что ей влепляли дежурство. Кажется, он уже давно в долгах перед ней за спасение своей шкуры от «дядюшки» Саймона. В этот же раз близнецы хотели подшутить над девушкой, да так, чтобы она действительно испугалась.
Единогласно парни сошлись на том, что жертвой нужно выбрать Финна, поэтому тот быстренько стянул с себя ботинки и носки, затем разделся по пояс и лёг на холодный стол. Ферб заботливо накрыл его простыне, или чем там их накрывают и вышел в коридор, чтобы затем предупредить о появлении Розмари.
Финесу было холодно. Здесь вообще просто невыносимо лежать. Парень старался не думать, что он находится один среди трупов. Но страшно ему не было, просто как-то не по себе, от мысли, что он заснет, и его примут за такого же, как они. Хотя вряд ли случится что-нибудь плохое.
Так лежал он и лежал, думал о смысле жизни, подходящее место, не правда ли? Шучу, лежал он и просто забивал мыслями голову, чтобы просто хоть что-то делать, чтобы отвлечься от всей атмосферы, царившей здесь.
Вдруг послышались шаги. Это не был Ферб, но почему этот кретин не предупредил Финна? Старший близнец начинал злиться, но делал это молча. По полу стучали каблуки. Значит, женщина. Розмари? Вряд ли, та обычно заходит и сразу начинает петь какие-нибудь веселенькие песенки. Кто тогда?
Финес хотел приподнять простыню, чтобы убедиться, что это некое доброжелательное лицо, а не кто-нибудь другой. Он не успел это сделать, потому что услышал звон инструментов, перебираемых на предназначенном под них столе. Парень задержал дыхание и начал прислушиваться. Вдруг резать собрались не его. На нём же даже бирки этой нет.
Услышав, что шаги приближаются к нему. Парень чуть было не издал ужасный вопль. Ему было страшно. Но он же живой. Они не смогут с ним ничего сделать. Пора подниматься, пора показать, что я вообще не должен здесь быть. Что подумает Ферб, когда узнает, что его братец струсил? Финн поэтому решил лежать до последнего.
Девушка или женщина копошилась рядом с ним. Может она вообще не сюда? Может, там, рядом лежит кто-то ещё? Финес надеялся на лучшее, в противном случае розыгрыш был сорван, а Розмари будет век напоминать ему об этом, если, конечно, узнает.
Не успел парень сообразить, как простынь была откинута, а на него уставились два глаза. Финн так же безмолвно смотрел в них. Первой тишину нарушила девушка, вторым заорал Финес. Он спрыгнул со стола и ринулся к двери. Чего он вообще шумит? Парень замолчал, продолжая не сводить взгляд с девушки. Та была явно напугана внезапным чудом оживления трупа.
- Эээ… - Финн хотел извиниться, но не знал, что сказать. Он медленно прошёл к креслу и взял оттуда свои носки, кеды и футболку. Уйти сейчас? А вдруг она со страху грохнется в обморок? Кто знает этих женщин?

Подростки, сложные создание. Их максимализм, в их подростков возрасте, ну просто бьёт ключом. И заткнуть, этот водопад, мыслей, чувств, слов, под силу не каждому. Все мы проходим через стадию взросления, когда попадаем в отдельное общество. Да-да, речь сейчас идет именно об университетских обществах. В школе… Ну, а что в школе? В школе, друзья и соратники по пеленкам и песочнице. С ними, ты последний кусок сахара разделишь, отдашь последний доллар из своего кошелька, встанешь на защиту грудью и так далее и тому подобное. Даже, с самым заклятым врагом, ты станешь, если не лучшими друзьями, то приятелями точно. Почему? Да потому что, когда ты заканчиваешь школу, когда понимаешь, что уже ничего не будет из того, что было, все окружающие люди, становятся тебе родными. Ведь, ты понимаешь, что больше всего этого не будет. Что впереди, тебя ждет неизведанная, подростковая жизнь. Жизнь, которая будет полна самостоятельности и уверенность. Жизнь, в которой нет места слабакам и подросткам, которые живут за счет своих родителей.
Валерия Гранде – девушка, которая повзрослела слишком рано. Не имя старших братьев и сестер, я уже с 15 лет, когда переехала жить в Джексонвилль, крутилась в компании больших мальчиков и больших девочек. Но в отличие от них, я  не совершала таких поступков, какие совершали они. В то время, когда мои ровесницы, теряли девственность и шатались по клубам, я училась, покрайней мере старалась для своего же будущего. А когда пришел черед выбирать, это самое будущее, для меня открылись все двери во взрослую жизнь. А для моих сверстников, в свои 18-19 лет, открылись маленькие дети и семейная жизнь. Они, в отличие от меня не могу в один миг сорваться на вечеринку или какую-нибудь встречу. У них теперь обязанности, обязанности и родителей, и семейной жизни.
Что ж, я всего этого избежала, но вместо этого, на мои плечи рухнула новая ступень – однокурсницы и представительницы враждующего общества. Правда, я не люблю это слово – враждующие, может поэтому, я до сих пор не могу подружиться с самыми популярными девушками в университете? Хотя я далека от образа ботанички или девушки, которую обидела её же собственная жизнь. Нет, это не так. Я умна, начитана. Очень сообразительна и хитра. Я умею поставить положение так, что выйду из него победителем, оставив позади себя не только всех лузеров, но и всех местных королев. Кто знает. Просто я не выбираю, кто хороший, а кто плохой. Кто достоин, а кто не достоин. Для меня все девушки и парни, одинаковы, все умны, красивы и смышлены. Другое дело, когда из тебя ну просто льется желчь, из-за того что ты вся такая из себя и властна над другими, таких я на дух не переношу. Я не люблю пафос, гламур, тонны косметики на лицах молоденьких девушек, и все, что с этим связано. Конечно, университет, в котором я учусь, да и город в котором теперь живу, обязывает обратно, но меру то тоже надо знать. Неужели, вам всем, представительницам гламура и пафоса, хотя бы иногда, не хочется выйти на улицу в обычных спортивных штанах, какой-нибудь задрипанной футболке, кроссовках и непонятной прической на голове, без макияжа, даже без тонального крема на лице? Неужели, вам не хочется почувствовать себя свободной? Меня просто, мягко сказать, бесят девушки, сутками болтающие по мобильнику, носящие 12 сантиметровые каблуки и страдающие из-за сломанного ногтя. Я считает таких пустышками. И к сожалению, большая часть студенток, университета в которой я учусь именно такие – пустышки.
-Я буду в клубе ближе к вечеру…. – захлопывая свой ящик, в котором хранились личные вещи, я облокачиваюсь о него спинок и смотрю на мысы своей обуви. Поджимаю губы и делаю глубокий вдох, слушаю наставления мамы. Ох, на так меня оберегает, так любит и боится отпустить на большое расстояние от себя. Я понимаю её. Но я предупредила её разу, что учеба она превыше всего. Превыше её клуба, моей должности, моих обязанностей. Я не собираюсь всю жизнь быть администратором, даже получая за эту должность хорошую зарплату. Я хочу быть кем-то, более значимым для этого мира.
-Я поняла, мам. Поняла…но…- вновь вздыхаю и закатываю глаза, мне порой раздражают эти лекции, которые уж больно участились. –Окей, я буду стараться успеть всё. Да, знаю…Знаю….Мам, мне пора идти, у меня занятия. Я перезвоню тебе позже, окей? – отвечаю я беспокоившийся женщине и улыбаюсь. – Я тоже тебя люблю. Пока. – я сбрасываю звонок и убираю телефон в сумку, начинаю свое движение. Оказавшись на улице, я как-то закопалась. Да, есть у меня и такое. Я капуша. Могу вбить себе что-то в голову и пытаться это срочно найти в своей огромной сумке, а не фига не выходит. У меня есть дурная привычка, я никогда не смотрю куда иду, когда убираю телефон или достаю ключи. Я тупо прут напролом, а потом…Потом случаются вот такие нелепые ситуации.
-О, Господи….Прошу прощения, я вовсе не хотела….Я просто…Я, не видела…Я не хотела, простите меня…Я правда не хотела….. – «удар» книг об асфальт, оповестил меня о том, что я в кого-то врезалась и может быть даже, кого-то больно ударила своим локтем. -…вас сбивать. – закончила я свою мысль. Я поднимаю глаза и вижу перед собой молодого человека. Я знаю его, мы ходим на одни занятия по-французскому, но более позволить себе не можем. Редко видимся в коридорах. Редко улыбаемся друг другу….И никто из нас, ни он, ни я не подходит первым. Почему? Хороший вопрос. Может задать его, Джейку?
-Что ты тут делаешь? – с улыбкой спрашиваю я. –Уже давно начались лекции, не замечала за тобой никогда опозданий. – говорю я поправляя сумку на своем плече. – О, Боже, мои книги!... – опомнилась я и присела на колени, собирая их в свои руки. «Вот растяпа, что он обо мне подумает?» - Я не сильно в тебя "въехала"? - подняв на Джейка глаза, спрашиваю я с улыбкой на своем лице.