Никогда ведь не знаешь, насколько ты привязан к человеку, пока эта связь не оборвется.
Артур Хейли
Пойми, я готов поменять этот мир ради тебя, но у меня всего лишь две руки, на это потребуется много времени, очень много времени. Но, если ты готова ждать вместе со мной, то давай исправим. Я понимаю, что в расставании всегда виноваты оба, что я тоже делал много неправильного. Но во мне есть одна очень хорошая, как мне кажется, черта: это любовь к тебе. Я не хочу чувствовать себя маленьким мальчиком. Ответь, как только прочитаешь.
Твой М.
Она стояла ко мне спиной. Каскад волос, падающих на хрупкие плечи, очерченная впадинка на шее, руки тяжело опущены вдоль бедер, обтянутых в атласную ткань. Я смотрел на нее, в моей голове мучительным калейдоскопом прокручивалось прошлое. Я вспоминал, как прикасался к этим ладоням, как целовал эти тонкие пальцы, как опускался в диком желании к ее ногами и целовал мягкие пятки. Она стояла так рядом, в то же время я понимал, что она далека от меня. Я знал о ее недавнем разрыве с Чейзом, знал о том, что сейчас ей никто не нужен, но она хотела бы оказаться в чьих-нибудь теплых ладонях. Чьих-нибудь? Нет, вряд ли бы она согласилась пасть в объятия незнакомого человека. Она облокотилась о дубовый комод, перебирая пальцами узоры на дереве. Слышно было, как внизу поет Флоренс Уэлш, ее высокие ноты заполняли тишину. Я боялся вдохнуть. Я до сих пор любил Меган, и от этой мысли было еще хуже. Я понимал, что стою в нерешительности перед ней, потому что боюсь снова поймать этот взгляд. (Цитата из песни) - вот что я слышал, как будто находился в каком-то вакууме и не мог позволить легким набрать кислород. Я не мог больше так. Я не мог больше молчать. Поэтому я нерешительно сделал этот шаг, преодолев порог двери, я оказался в одной с ней комнате. Она повернулась на звук.
В этот коттедж мы приехали на празднование дня рождения нашего друга. Джонни Депп отмечал с размахом, в огромной загородной вилле распростерлось
дыхание роскоши и богатства, повсюду расхаживали женщины а дорогой одежде, в платьях с глубокими вырезами. От них тянулся шлейф духов, духи смешивались, и появлялся тот самый запах дорогого дома. Я подал приглашение прислуге, это был низкий мужчина, одетый в смокинг. Он с улыбкой открыл мне дверь. Посреди мраморного зала - гигантская лестница с красной ковровой дорожкой, витиеватые светильники, много света, фонтаны - именно так ты представляешь себе особняки из каких-нибудь пьес. Официанты были одеты в атласные пиджаки, они предлагали Дон Переньон и сыр Бри, они расхаживали между гостями с особой грацией, кланяясь на каждую благодарность в их адрес за вовремя предложенный бокал.
Я знал, что она будет здесь. Я спросил Джонни. Я буквально умолял его пригласить ее. Джонни смотрел на меня как на сумасшедшего: "Мэтт, пожалуйста, забудь уже". Сколько раз и от скольких людей я слышал эту простую фразу, сколько раз жалел, что не могу по команде заставить свой мозг стереть ненужную информацию и больные воспоминания. И сколько раз я с отчаянием смотрел на ее фотографию и писал письма ей, но отправляющихся в стол. Она была нужна мне как глоток воздуха. Это была какая-то лихорадочная любовь, как у Гэтсби к Дейзи. Но Меган не была Дейзи, Меган была потрясающей, и в этом заключалась вся ирония, именно из-за этого мои чувства нельзя было называть нездоровыми.
Когда я зашел в коттедж, когда я поздравил Джонни и преподнес ему подарок(часы, украшенные черным золотом, бриллиантовым стеклом и небольшим рубином - сдержанные, дорогие, серьезные), когда я съел свою порцию цыпленка, выпил несколько бокалов вина - я начал искать ее. В ту минуту, когда я увидел, как она поднимается по лестнице на второй этаж, я говорил с какой-то девушкой. Вероятно, это было совсем неправильно, но я быстро улыбнулся, кивнул и..сбежал.
Мы встретились с Меган во время пресс-показа. Она презентовала трансформеров, я пришел на показ по приглашению своего друга-журналиста. Меня посадили в первый ряд на пресс-конференции, выдали фальшивый бейджик (журнал Times); я достал для вида айфон и включил диктофонную запись. Меган отвечала на вопросы очень бойко, с улыбкой, искренне. Я не помню, как так вышло, но я поднял руку и что-то спросил (вопрос был связан с атмосферой на съемках или что-то вроде того), Меган встретилась со мной взглядом, удивленно вскинула брови, журналисты переглянулись - "Белый воротничок" был на пике популярности, меня многие узнали в лицо. Но Меган ответила. Через связи и организаторов я выбил себе ее телефон. Я до сих помню, как впервые позвонил ей и пригласил на ужин. Я не мог оторвать от нее взгляда на протяжении всего ужина, я ел лениво и рассеянно, пил, наооборот, быстрыми и резкими глотками. Я смотрел в ее глаза, она смущенно отводила взгляд, смеялась, когда я шутил (или пытался пошутить?), внимательно слушала, если я рассуждал на серьезные темы. Мы проговорили два с половиной часа, после чего я довез ее до дома и уехал.
Мы разговаривали по телефону каждый день. Я отказывался от сообщений в сети, хотел слышать ее мягкий голос в трубке. Мы обсуждали книги, фильмы, актерскую игру, Голливуд, иногда даже сплетничали, отчего я ощущал себя странно - я не привык к тому, что любимый человек может быть одновременно лучшим другом. Я привозил ей свежие цветы из магазинчиков французских флористов, державших свои лавки на Брайтон-стрит; я вставал рано утром, чтобы заказать к завтраку ее любимые марципановые пирожные. Она готовила ужины, но не успевала дорезать салат, как я нетерпеливо хватал ее и уволакивал за собой в спальню. Это была сказка, где двое существовали в идеальной гармонии, где двое образовывали красивый союз, необычное сплетение судеб, где я знал каждый момент ее жизни, а она - моей. Я знакомил ее с родителями и друзьями, водил в любимые пабы. Мы писали письма друг другу на Рождество, хотя жили в одной квартире недалеко от самого сердца Лос-Анджелеса.
Я не помню, когда все началось рушиться у меня на глазах. Я внимательно осматривал наши отношения под лупой собственного терпения, через призму прошлого и настоящего я рассматривал свои ошибки, пытался анализировать, но все было бесполезно. Меня съедала ревность, ее - обида. Она ушла, а я отпустил.
Сейчас, когда я смотрел на нее, спустя столько времени, когда она успела повстречаться с Чейзом, а я - только как следует пострадать по прошлому, - я не мог вымолвить и слова, потому что с момента нашего расставания я принимал попытки ее вернуть, но после неудач решил оставить в покое, и вот сейчас, когда я почти успокоился, мне было странно находится в той ситуации, которая так часто мелькала у меня в воображении. О да, я представлял, как мы встретимся с ней и поймем, что нет ничего неизбежного, и все можно вернуть. К сожалению, я понимал одно - все это ложь моего воспаленного воображения и подсознания, которые требовали того, что шло вразрез с реальностью.
- Привет, - это был будто не мой голос. Я даже не успел поймать эту фразу, пока она не вылетела из моего рта.
